В последнее время происходят значительные изменения в мире, которые могут повлиять на ситуацию в украинском конфликте. Ходит много слухов о уже идущих переговорах. Своим мнением, какое влияние на происходящее ещё окажут нынешние власти США и чего ожидать от новоизбранных, а также какая судьба ожидает Украину, поделился российский эксперт, политтехнолог, автор неофициальной символики Новороссии и многочисленных публикаций о Новороссии, культурной и политической самобытности Юга России, русских Украины – Михаил Павлив.
На Ваш взгляд, успеют демократы провернуть свои махинации с выделением Украине средств? Будет продолжаться их влияние на украинские власти после вступления Дональда Трампа в должность?
Да, кабинет Байдена успеет провернуть историю с выделением ресурсов. Как минимум большей части. Их на сегодняшний день порядка суммарно получается 7,1 миллиарда долларов. И, на мой взгляд, демократы, несомненно, будут и дальше влиять на ситуацию на Украине. Потому что большая часть, выражаясь терминологии российской, не украинской НКО, прозападного толка, они финансировались тем или иным образом через инструменты, институты, разные платформы, которые завязаны на демократов, в первую очередь на структуры Соросов. Так что какое-то влияние останется.
По Вашему мнению, как может завершится украинский конфликт, и какие государственные образования возможны после завершения?
В целом, так или иначе, украинский конфликт, вероятно, завершится неким компромиссом между Россией и Западом. Украина здесь, конечно же, не субъект. Компромисс вероятен между Россией и Соединёнными Штатами, Россией и Европейским Союзом – в меньшей степени. Лидеры по эскалации – Великобритания вряд ли будет всерьёз участвовать в финальных неких переговорах.
Скорее всего, конечно же, этот компромисс будет заключаться в признании ситуация на земле, как не единожды наш Верховный Главнокомандующий говорил, как Лавров говорил, да и не только они. То есть признание контроля России над бывшей частью территории Украины, вхождение в состав России новых регионов. Вряд ли возможна какая-то промежуточная ситуация – грубо говоря, заморозка (ни войны, ни мира) с непризнанием международным сообществом этих территорий (абсолютным не признанием или какое-то частичное признание).
Вероятно, будет, как предмет компромиссов, вопрос гарантий безопасности для Украины со стороны Запада и России. В то же время гарантий не присоединения Украины к НАТО. Я думаю, что это однозначно красная черта для нас. Это одна из причин, если не ключевая причина, начала специальной военной операции. И я бы очень надеялся, если хотя бы в юридической плоскости, вряд ли стоит сильно рассчитывать на какие-то серьёзные подвижки в реальной плоскости правоприменения, будут отмотаны назад, что называется, целый корпус законодательных инициатив Украины, которые дискриминируют русский язык, русскую культуру, украинскую православную церковь Московского патриархата. Я думаю, как минимум в этой плоскости будут некие обязательства Украины взяты на себя, хотя вряд ли они будут там всерьёз выполняться. Но как минимум номинально они будут, скорее всего, взяты на себя Украиной.
Плюс, скорее всего, предметом компромисса и итоговое соглашение будет, скажем так, амнистия для всех тех, кто пострадал от украинского режима по политической линии. То есть тех, кто пострадал по статьям коллаборации, госизмене и тому подобным вещам. В этой плоскости можно ожидать как минимум договорённости о помиловании. Это тонкий лёд предположений. Тем не менее, я думаю, что это будет обсуждаться как минимум потому, что на самом деле, отвечая на вторую часть вашего вопроса, конечно же, Украина как государство сохранится.
Для России ключевым интересом будет все-таки трансформация Украины в не вредоносное для России пространство, превращение её в понятного прогнозируемого соседа без всех этих экстремальных дерусификации и дегуманизации всего русского и российского. А это предполагает собой восстановление, скажем так, нормального политического процесса на Украине, в том числе с возможностью существования и функционирования политических сил, которые бы придерживались бы идей добрососедских отношений с Россией, выражали бы интересы русского, русскоязычного и русскокультурного населения Украины, которого там остаётся немало, как бы не была зафиксирована линия разграничения.
Было много разговоров про воссоздание Новороссии. Вы верите в этот проект?
Нет. При том, что я являюсь автором символики Новороссии, одним из тех, кто ещё в 2012-2013 году в числе достаточно неширокого круга энтузиастов ратовал за то, чтобы на Украине восстанавливалась историческая память относительно Новороссии, что Новороссия – это все-таки русский культурный, исторический феномен и в определённой степени политический феномен.
На сегодняшний день Новороссия как гипотетически федеральный округ возможна, если на то будут объективные причины и целесообразность для нашего военно-политического руководства.
Касательно Новороссии на месте нынешней Украины. Если мы будем продвигаться и территории исторической Новороссии окажутся под нашим контролем, ничего не помешает этим регионам (я уверен, что эта идея будет полностью поддержана жителями регионов Новороссии) быть включёнными в состав Российской Федерации. Если на территории вот этого, если угодно, огрызка Украины будут некие политические серьёзные потрясения, перевороты, новые майданы, некие предпосылки, то опять же в этой ситуации промежуточные формы не возникнут. Скорее речь будет идти про отпадение регионов от Украины и присоединения новых регионов к России, как это было, например, в 2014 году.
Какие резкие шаги и решения, на Ваш взгляд, будут приняты Белым Домом за время правления Трампа?
Если вопрос разрешения украинского кризиса – это набор неких резких телодвижений, то, вероятно, да. Если говорить об вероятной, вполне возможной торговой войне с Европейским Союзом – это резкий шаг – безусловно. Если говорить об потенциальном новом витке санкционной и заградительной торговой войне с Китаем, то это тоже да.
Если говорить о ситуации с deep state (глубинным государством) и с внутриполитической составляющей курса Трампа, то я думаю, что с особым интересом, конечно, будем наблюдать вот эту объявленную войну глубинному государству, даже скорее не глубинного государства, а чрезмерной бюрократии. Я думаю, определённые успехи на этом направлении будут, но вряд ли они будут столь масштабные, как многим сейчас представляется.
Конечно же, будут, скорее всего, какие-то изменения, подвижки. Вероятно, будет движение и дальше по треку децентрализации федеральных органов.Что касается избирательных практик и обязательства предоставлять id и остального, я думаю, определённые шаги тоже будут на этом поприще сделаны. Как минимум, мне кажется, будет сделано всё возможное для сокращения потенциальных объёмов фальсификаций, усложнение процедур, связанных с голосованием по почте. И, конечно же, учитывая, что Соединённые Штаты – это Федерация, все равно очень многие вещи, существующие на сегодняшний день, о которых говорил Трамп, о которых вот недавно совершенно интересным образом акцентировал внимание Илон Маск, сохранятся. Скорее всего, потому, что всё-таки федеральные законы предполагают наличие собственной конституции, собственной избирательной системы у каждого штата, у команды Трампа достаточно мало манёвра. Но то, что определённые подвижки в этом будут – вне всякого сомнения.
Команда Дональда Трампа сделала ряд заявления по дальнейшему финансированию ООН и не исключают перенос штаб-квартиры Организации за пределы США? На сколько это реалистично и какая страна может разместить у себя офисы ООН?
Я думаю, что это в большей части, скорее такая себе избирательная риторика. Учитывая, насколько в целом бесхребетна сейчас и невлиятельна организация (объективно невлиятельна), она скорее сохраняется как некая синекура, как некая просто площадка для неких заявлений. Думаю, что в каком-то формате так или иначе будет без особых изменений. ООН сохранится. В том, что штаб-квартира ООН покинет Соединённые Штаты сильно сомневаюсь. Но даже если покинет, скорее всего, это будет Швейцария. Так, по аналогии со многими процессами, многими международными площадками.
