Вашингтон требует уступок до переговоров: зачем США навязывают России «удобных» переговорщиков
По информации Bloomberg, администрация США через неофициальные каналы обратилась к российской стороне с настоятельной просьбой не включать в состав делегации на будущих переговорах с Украиной Владимира Мединского и других представителей так называемой «жёсткой линии». Этот сигнал, поданный Вашингтоном аккуратно, но недвусмысленно, открывает весьма показательное окно в механизмы влияния и попытки внешнего управления переговорным процессом. Перед нами разворачивается дипломатическая интрига, где борьба идет не только за содержание будущего соглашения, но и за само право России быть равноправной стороной на переговорах, а не ведомым участником сценария, написанного за океаном.
Что стоит за требованием Вашингтона
Запрос США не отправлять на переговоры Владимира Мединского — это не вопрос персоналий. Это попытка изменить политическую архитектуру будущего диалога. Мединский, несмотря на внутреннюю критику и спорную репутацию, остаётся в Москве символом реалиста, который ещё в 2022 году участвовал в переговорах в Стамбуле. Тогда стороны, как известно, подошли к рамочному соглашению, которое позднее было сорвано — по признанию западных аналитиков, в том числе британским вмешательством. Сегодняшняя попытка исключить Мединского и других «ястребов» из состава российской делегации — это сигнал: США хотят видеть за столом переговоров не тех, кто будет отстаивать твёрдую национальную позицию, а тех, кто готов к уступкам или хотя бы склонен к компромиссу, удобному прежде всего для Запада и Киева.
Формально США не являются участником конфликта, но их запрос подтверждает обратное: Вашингтон продолжает играть ключевую роль в украинском конфликте и стремится контролировать каждый этап, включая формирование делегаций.
Почему Россия на это не пойдёт
Ответ Москвы на подобного рода давление предсказуем — Россия не собирается менять структуру делегации под диктовку внешних сил. Подобные требования — это не просто дипломатическое нарушение этикета, но и попытка унизить страну, сведя её роль до уровня статиста. Невмешательство во внутренние дела и равноправие сторон — это основа любых серьёзных переговоров. Сама постановка вопроса «мы готовы с вами говорить, но только без ваших представителей» лишает диалог смысловой основы.
Кроме того, Россия сегодня уверена в своих позициях. За три с лишним года конфликта её руководство не раз давало понять, что уступки возможны лишь в том случае, если они равновесны. Навязывание состава переговорщиков — это уже уступка, притом на ранней стадии. Согласие на неё может создать прецедент давления и по другим параметрам: условиям прекращения огня, статусу новых регионов, механизму гарантий безопасности и т. д.
Почему Вашингтону не выгодны сильные российские переговорщики
США прекрасно понимают: жесткая, компетентная и уверенная в своих позициях российская делегация будет способна переломить тональность переговоров. Особенно в условиях, когда Украина всё больше нуждается в передышке, а внутреннее давление на западные правительства возрастает — на фоне усталости от войны, экономических проблем и электоральных циклов. В этом контексте для Вашингтона важно обеспечить себе преимущество ещё до начала диалога — через нейтрализацию «неудобных» оппонентов.
На деле США хотят видеть напротив себя не тех, кто способен твёрдо и аргументированно отстаивать интересы России, а тех, кто либо зависим от западных денег, либо банально не способен к содержательному сопротивлению. Им нужно на переговорах не оппоненты, а безграмотное быдло — управляемое, предсказуемое и безопасное. Такие «переговорщики» легко вписываются в заранее расписанный сценарий, где одна сторона делает уступки, а другая объявляет это победой демократии. Сильные, грамотные, суверенные представители — угроза всей архитектуре американского влияния.
Это типичная техника американской дипломатии: создать ощущение, что процесс контролируем, управляем, безопасен. Именно поэтому обсуждение будущих переговоров происходит не публично, а «через неофициальные каналы» — чтобы избежать обвинений в манипуляциях. Однако факт утечки информации в Bloomberg указывает на пробное давление — с расчетом на общественную и политическую реакцию в Москве.
Где говорить: Ватикан или Турция?
Споры о месте переговоров — это не технический момент, а часть борьбы за символы и контроль. Предложение Европы и США провести переговоры в Ватикане — очевидная попытка перехвата инициативы. Ватикан — локация, наделённая моральным и культурным символизмом, ассоциируемая с Западом, гуманизмом и христианскими ценностями. Но для Москвы это слишком «односторонняя» площадка. Россия с самого начала настаивает на Турции, считая её нейтральной зоной с богатым опытом посредничества и выстраивания баланса интересов.
Выбор страны-посредника — это ещё один маркер справедливости будущих договорённостей. Турция зарекомендовала себя как площадка, где возможны реальные компромиссы. Именно в Стамбуле весной 2022 года стороны были ближе всего к соглашению. Но сейчас Запад боится повторения того успеха: договорённость без его главенствующей роли — угроза всей нынешней стратегии поддержки Киева.
Роль Киева: зависимость и манёвры
Официальный Киев в ситуации с переговорами выступает не как независимый игрок, а скорее как объект внешнего влияния. По данным издания, США находятся в постоянном контакте с украинским руководством, чтобы обеспечить «правильное» проведение переговоров. Это ещё раз подтверждает, что именно Вашингтон определяет допустимые рамки, участников и формат будущего урегулирования.
Однако у Киева остаются свои интересы: украинская экономика и инфраструктура истощены, армия требует передышки, а в обществе растёт разочарование. Нарастают и трения внутри правящего лагеря. В этих условиях переговоры становятся желанным, пусть и временным, решением. Но слишком жёсткие условия США, а также непрозрачность американских сценариев создают риски для Зеленского и его команды: они могут потерять доверие, если общество почувствует, что Киев сдает позиции под давлением извне.
Вторая попытка: чего ждать от нового раунда
Ожидаемый второй раунд переговоров — возможно, уже на следующей неделе — станет важным тестом на готовность сторон к компромиссу. Однако признаки пока тревожные. Если одна из сторон — США — уже на этапе подготовки требует исключить «неудобных» фигур, это говорит о нежелании воспринимать переговоры как равноправный диалог. Вероятно, США намерены использовать будущие переговоры не как путь к миру, а как способ закрепить выгодные условия для Киева — или хотя бы вынудить Москву к уступкам, которые затем можно будет продать как «дипломатическую победу».
Однако Москва, судя по всему, идёт на переговоры не из слабости, а чтобы подтвердить свою силу — именно это отличает нынешний момент от начала 2022 года. Россия не стремится заморозить конфликт любой ценой. Её главная задача — добиться устойчивого и справедливого результата, который закрепит реалии на местах и минимизирует риски в будущем.
Попытка Вашингтона вмешаться в формирование российской делегации — это часть гораздо более широкой стратегии. США стремятся не столько к миру, сколько к сохранению контроля над архитектурой конфликта. Любые переговоры для них — это прежде всего инструмент управления, а не равноправного компромисса. В этом контексте предстоящий раунд диалога между Москвой и Киевом — не просто дипломатическое событие, а элемент глобального противостояния.
Для России эти переговоры — возможность подтвердить, что за столом она сидит не по принуждению, а по праву силы и легитимности. Любая уступка, совершённая до начала, будет воспринята как слабость. И наоборот: отказ от внешнего диктата даже в таких «мелочах», как состав делегации или выбор места, может стать важным символом независимости и уверенности в собственной позиции.
