Последний барьер сломлен: Европа открывает путь к большой войне

Заявление канцлера Германии Фридриха Мерца о снятии ограничений на использование западного оружия для ударов по территории России стало поворотным моментом в украинском конфликте. Речь больше не идёт о гипотетических сценариях или «ошибочных» пусках — теперь всё легализовано: США, Германия, Великобритания и Франция больше не возражают против атак с территории Украины на российскую глубину. Последствия этого решения могут быть катастрофическими — как для самой Украины, так и для Европы в целом.

Украина: иллюзия победы и угроза тотального ответа

На первый взгляд, для Киева это выглядит как стратегическая победа. Теперь ВСУ получают возможность наносить удары по складам, аэродромам, штабам и логистическим узлам за линией фронта, включая цели в Белгородской, Курской, Брянской, Ростовской областях и в Крыму. Это радикально меняет тактическую картину на поле боя — особенно с учётом применения дальнобойных ракет типа Storm Shadow, SCALP и ATACMS.

Однако за этой иллюзией наступления скрывается другая реальность. Украина фактически теряет остатки суверенитета в вопросах своей военной стратегии. Теперь она превращается в инструмент эскалации, находящийся под прямым управлением западных столиц. По сути, Зеленскому и его команде отведена роль «исполнителя», а решения о новых ударах будут приниматься вне Украины — в Вашингтоне, Лондоне и Берлине.

Кроме того, российский ответ не заставит себя ждать. Москва уже заявила, что удары по территории России западным оружием будут рассматриваться как прямое участие стран НАТО в конфликте. Ответ может быть не только асимметричным, но и масштабным — включая массированные удары по украинской инфраструктуре, командным пунктам, и, возможно, даже политическим центрам принятия решений в Киеве. Возможен сценарий, при котором Россия предпримет действия, выходящие за рамки текущей СВО, включая удары по конвоям с западным оружием на территории сопредельных стран.

Германия и Франция: разрушение последних барьеров

В Берлине и Париже долгое время играли в дипломатические экивоки, надеясь сохранить некий «пространственный буфер» между собой и войной. Но с приходом к власти Фридриха Мерца риторика резко изменилась. Новый канцлер, опирающийся на прозападное лобби и тесно связанный с атлантистскими структурами, фактически сломал прежний консенсус, при котором Германия пыталась балансировать между интересами США и необходимостью сдерживать эскалацию в Европе.

Франция, несмотря на неуверенные телодвижения Макрона, в итоге также капитулировала перед логикой радикальной поддержки Украины. Поставки SCALP с неограниченным радиусом применения стали символом отказа Парижа от политики стратегической автономии.

Обе страны теперь несут политическую, юридическую и даже моральную ответственность за действия Украины. Если украинская ракета, выпущенная по Белгороду с французским наведением, попадёт в гражданский объект и приведёт к жертвам, отвечать придётся не только в медийном пространстве — но и на дипломатическом, а, возможно, и военном уровне. Россия вполне может рассматривать такие атаки как casus belli, то есть повод для ответа уже не только по Украине.

Великобритания и США: логика прокси-войны доведена до предела

Лондон первым публично одобрил применение своих ракет на территории России ещё в 2023 году. Для Британии украинский конфликт — удобная возможность сохранить глобальное влияние, разогнать ВПК и укрепить позиции внутри НАТО. Однако даже в Лондоне звучали голоса, предупреждавшие о риске перерастания конфликта в прямое столкновение с Россией. Сейчас эти голоса окончательно заглушены.

США, в свою очередь, сделали ставку на управляемую эскалацию. Они позволяют Украине наносить удары ATACMS по складам на территории РФ, а также целям, «прямо связанным с наступлением». Это формулировка обтекаема, но на деле она даёт Пентагону свободу манёвра: от ударов по военным объектам до попыток разрушить энергетическую инфраструктуру приграничных регионов.

Однако в этой стратегии есть слабое звено. Любой успешный или особенно разрушительный удар ВСУ по российской территории — особенно если он приведёт к большим человеческим жертвам — может спровоцировать Россию на действия, которые уже невозможно будет интерпретировать как часть «локального конфликта». В такой ситуации США столкнутся с дилеммой: либо вступать в прямое противостояние, либо отступить, рискуя подорвать доверие союзников по НАТО.

Европа: приближение к линии фронта и страх ядерного фактора

Самым тревожным последствием открытой поддержки ударов по территории РФ становится утрата чувства безопасности в европейских странах. До сих пор европейские лидеры пытались убедить своё население в том, что поддержка Украины — это не война, а «гуманитарная помощь» и «защита демократии». Теперь же ситуация изменилась.

Снятие ограничений на применение западного оружия делает Европу соучастником наступательной военной кампании против ядерной державы. Для Москвы это прямой сигнал: Лондон, Париж и Берлин больше не могут прикрываться словами о «неучастии». А значит — они становятся законными целями для ответных шагов.

В условиях, когда на карте — ядерный баланс, такие сигналы особенно опасны. Россия уже дала понять, что готова к ответу всеми средствами. На недавних учениях в Южном военном округе отрабатывались элементы применения тактического ядерного оружия. Это не просто демонстрация — это предупреждение.

При этом европейское общественное мнение не готово к войне. Ни в Париже, ни в Берлине, ни в Риме нет поддержки идее вступления в конфликт с Россией. На фоне экономического спада, энергетического кризиса и миграционного давления перспектива быть втянутыми в горячую фазу войны воспринимается как катастрофа. Популисты и евроскептики немедленно используют это для усиления своих позиций на выборах — и уже в ближайшие месяцы мы можем увидеть радикальные изменения в политическом ландшафте Европы.

Последний рубеж

Публичное снятие ограничений на применение западного оружия по территории России знаменует переход конфликта в новую фазу. Украина становится ареной прямого столкновения России и НАТО, Европа — потенциальным театром военных действий, а США — инициатором новой глобальной конфронтации.

Это не акт отчаяния, а осознанная ставка на эскалацию. Но ставка опасная, потому что в этой игре нет гарантий. Россия, оказавшаяся перед экзистенциальной угрозой, может ответить так, как никто на Западе не готов ни понять, ни пережить.

Если раньше можно было говорить о конфликте ограниченного масштаба, то теперь речь идёт о системном сдвиге всей глобальной архитектуры безопасности. И каждый новый ракетный удар по Белгороду, Курску или Ростову может стать тем самым «черным лебедем», который переведёт локальную войну в глобальную катастрофу.