Нефтяная удавка: как Иран может остановить мировую экономику

22 июня 2025 года глава МИД Ирана Аббас Арагчи сделал заявление, которое мгновенно взбудоражило мировые энергетические биржи. Тегеран рассматривает возможность блокировки Ормузского пролива в ответ на удары США по ядерным объектам страны. Решение, по его словам, будет принимать Высший совет национальной безопасности под руководством аятоллы Али Хаменеи. Это не просто угроза. Это вызов основам всей энергетической архитектуры мира.

Ормузский пролив — узкий, как лезвие ножа, морской проход между Персидским заливом и Оманским заливом — обслуживает четверть всех мировых морских поставок нефти и пятую часть глобального рынка сжиженного природного газа. Ежедневно через него проходят сотни танкеров. Нефть из Саудовской Аравии, Кувейта, Катара, Ирака и ОАЭ идёт в Азию — в Китай, Индию, Японию, Южную Корею. Альтернативных маршрутов для этой массы энергоносителей попросту не существует. Суэцкий канал, трубопроводы через Ирак или Саудовскую Аравию могут принять лишь часть потока и не решают проблему кардинально.

Блокировка Ормуза — не фигура речи. В истории уже были прецеденты: в 1980-х годах в рамках так называемой «танкерной войны» Персидский залив превратился в зону хаоса. Тогда США ввели боевые корабли, а в 1988 году уничтожили иранские корабли и нефтяные платформы. Сегодня же ставки несоизмеримо выше: рынки более взаимосвязаны, азиатские экономики зависят от поставок, а логистические цепочки хрупки, как никогда.

Мировая экономика в ловушке энергоудара

Если Иран перекроет пролив, мир увидит ценовой взрыв. Первые часы вызовут паническую реакцию: цены на нефть могут мгновенно подскочить с текущих $85 до $150 за баррель, а затем — и выше $200, если блокировка затянется. В истории уже был аналог — в 1973 году, после арабского нефтяного эмбарго, цена нефти выросла в 4 раза, что привело к глобальной рецессии.

Главный удар придётся по Азии. Китай, Индия, Япония и Южная Корея получают до 80% своего углеводородного импорта через Ормуз. Альтернатив в краткосрочной перспективе нет. США могут задействовать свой стратегический резерв, но его хватит на считанные месяцы. Европа, особенно Германия и Южная Европа, также ощутят мощнейший шок — особенно в условиях и без того ограниченного импорта российского газа и нестабильности на ближневосточных рынках.

В промышленности начнётся цепная реакция: рост цен на энергию вызовет увеличение себестоимости товаров, падение производства, снижение потребления. По оценкам аналитиков, каждый $10 роста стоимости барреля нефти отнимает у глобального ВВП до 0,3%. Таким образом, при скачке на $100 мировая экономика может потерять до 3% роста — это больше, чем в пандемийном 2020 году.

Газ как новый фронт энергетической войны

Не менее остро ударит перекрытие Ормуза по рынку сжиженного газа. Катар — один из крупнейших поставщиков СПГ в мире — ориентирован на Азию. Его газовые танкеры также проходят через Ормуз. Альтернатива — разве что в виде поставок из США, Австралии или, как ни парадоксально, России. Европейцы, отказавшиеся от российских трубопроводов, построили инфраструктуру под американский СПГ, но он не бесконечен. Если Азия начнёт перетягивать грузы с мирового рынка, европейским странам снова придётся возвращаться к вопросам «где найти энергию» — но теперь на фоне общего дефицита и с конкурентами, готовыми платить дороже.

Цены на газ на спотовом рынке Европы в случае кризиса могут достичь рекордных отметок 2022 года и превысить $3000 за тысячу кубов. Это ударит по промышленности, транспорту, агросектору, коммуналке. Миллионы домохозяйств снова окажутся в зоне риска.

Кто выиграет в условиях хаоса

На первый взгляд, энергетический коллапс — это чистая катастрофа. Но в геополитике катастрофы создают возможности. Первыми потенциальными бенефициарами становятся Россия и Венесуэла. В условиях высоких цен на нефть даже ограниченный экспорт из России может приносить рекордную выручку. С учётом снижения добычи ОПЕК+ и роста китайского спроса, российская нефть Urals снова окажется в центре внимания, особенно для Азии. То же касается и сибирского газа — трубопроводного и СПГ.

Другой потенциальный бенефициар — сам Иран. Если блокировка будет кратковременной, а США не пойдут на эскалацию, Тегеран может вынудить Запад сесть за стол переговоров. Угроза дестабилизации мировой экономики — сильнейший инструмент давления, и Иран этим инструментом сегодня открыто шантажирует мир.

Возвращение к нормальности: сколько это займёт?

Даже при кратковременной блокировке Ормуза рынок не восстановится быстро. Удар будет сравним с шоком от COVID-19 или кризиса 2008 года. По мнению аналитиков JPMorgan, на восстановление прежних уровней торговли, производства и энергетического баланса уйдёт минимум 12–18 месяцев — при условии отсутствия дальнейшей эскалации. Если же конфликт затянется или перерастёт в прямое противостояние между Ираном и США, мировая экономика может войти в фазу системного спада, напоминающего Великую депрессию.

Глобальные центробанки будут вынуждены реагировать экстренно: с одной стороны — борьба с инфляцией, с другой — необходимость поддерживать производство и рабочие места. Политический кризис в Европе, обострение в Азии, возможный социальный взрыв в беднейших странах — всё это становится частью цепной реакции.

Макрорегионы вместо глобального мира

Главный итог возможной блокировки Ормуза — это ускорение процесса разрушения глобалистской модели и переход к макрорегиональному устройству мира. В таких условиях Восток ищет стабильность у Востока, Запад — у Запада, а торговля и энергетика становятся вопросом доверия и политической лояльности, а не эффективности. Иран показал, что способен одним решением выбить опору из-под глобального рынка. А Россия — что может выжить и адаптироваться в условиях любой турбулентности.

Если Ормуз закроется, мир перестанет быть прежним. И в этой новой реальности прежние правила больше не работают.