Келлог против Уиткоффа: управляемый хаос в Белом доме
После возвращения Дональда Трампа в Белый дом в начале 2025 года его внешнеполитическая команда активно взялась за попытки урегулирования украинского конфликта. Однако по мере продвижения переговоров в медийное пространство всё чаще просачиваются разрозненные, а порой и прямо противоположные сигналы от представителей администрации. Особенно заметен контраст между позицией генерала в отставке Кита Келлога, официального спецпредставителя президента по вопросам безопасности, и бизнесмена Стива Уиткоффа, действующего как неформальный эмиссар по вопросам восстановления и частных инвестиций. Эти различия вызывают вопросы не только о согласованности внешней политики США, но и о реальном распределении влияния в окружении Трампа.
Различие в биографиях: генерал и девелопер
Кит Келлог и Стив Уиткофф — два ключевых представителя нынешней администрации Дональда Трампа, чьи биографии и мировоззрения кардинально различаются, что отражается в их риторике по вопросам внешней политики, в частности — по украинскому кризису. Эти различия не только биографические, но и концептуальные, отражающие столкновение двух разных стилей мышления: стратегического и предпринимательского, государственнического и частного.
Кит Келлог — кадровый военный, генерал-лейтенант в отставке, ветеран Вьетнама и Ирака, чья карьера складывалась в рамках дисциплинированной, вертикальной иерархии. Он прошёл путь от боевого офицера до одного из ключевых экспертов по национальной безопасности в администрации Трампа, занимая посты советника в Совете национальной безопасности и аппарате вице-президента Венса. Его подход к международным отношениям базируется на традициях американской военной доктрины: реализм, приоритет силы, доминирование США в глобальной системе, роль союзов и международных институтов в сохранении гегемонии. Он — типичный представитель «ястребиного крыла» американской внешнеполитической школы, сторонник чёткой линии, дипломатии с позиции силы и продуманного баланса интересов.
Стив Уиткофф — фигура иного порядка. Он не из мира политики или безопасности, а из мира бизнеса. Миллиардер, девелопер, инвестор, с начала 1980-х годов он входил в высший эшелон нью-йоркской деловой элиты. Его путь — это не служба и субординация, а сделки, риски и личные договорённости. Он начал как юрист, но быстро нашёл себя в недвижимости, построив одну из самых узнаваемых компаний в сфере высокобюджетного девелопмента. Его знакомство с Дональдом Трампом началось ещё в 1990-е годы, и с тех пор они часто пересекались как партнёры, участники совместных проектов и представители одного финансово-делового круга. Уиткофф никогда не занимал официальных постов в правительстве, но в рамках нынешней администрации выполняет роль неформального эмиссара, особенно в тех вопросах, где пересекаются интересы бизнеса, политики и дипломатии.
Таким образом, их противоречивые заявления отражают не столько внутренний конфликт, сколько столкновение двух логик: одной — ориентированной на контроль и безопасность, другой — на сделки, выгоды и восстановление рынков. Это столкновение становится особенно заметным в условиях стремительной трансформации мира после украинского конфликта.
Что говорят Келлог и Уиткофф — и почему это звучит по-разному
На фоне усилий администрации Трампа по скорейшему завершению украинского конфликта, Кит Келлог и Стив Уиткофф дают общественности и экспертному сообществу две противоположные версии будущего Европы и постконфликтного мира. Эти различия не являются тонкими расхождениями — они фундаментальны, и касаются сути самой американской внешней политики.
Келлог последовательно выступает с позиций стратегической осторожности. В его риторике преобладают термины вроде «гарантии безопасности», «контроль над вооружениями», «стратегическая устойчивость». Он подчёркивает необходимость сохранить американское присутствие в Восточной Европе, особенно на фоне ослабления НАТО и тревог Польши, стран Балтии и Румынии. По его мнению, прекращение боевых действий в Украине не должно означать полного отхода США от региона. Напротив, он настаивает, что Вашингтон должен предложить альтернативу российскому влиянию — не столько в виде прямого вмешательства, сколько через институциональное сдерживание и демонстрацию силы. Он также предупреждает о риске преждевременного снятия санкций с России без серьёзных политических уступок с её стороны.
На противоположном фланге — Стив Уиткофф, который представляет совершенно иную риторику. Он говорит о возможности «экономического возрождения региона», называет Украину и соседние государства «будущими точками роста» для частного капитала. Его выступления скорее напоминают презентации перед инвесторами: он говорит об инфраструктурных проектах, логистических коридорах, энергетической модернизации, создаёт образ «нового Плана Маршалла», но без участия государства, с доминирующей ролью американского частного бизнеса. Он открыто предлагает ослабить санкционный режим, если это поможет бизнесу, и высказывается за нормализацию экономических связей с Россией «в интересах региональной стабильности».
Таким образом, Келлог говорит языком военного планирования, а Уиткофф — языком экономической реабилитации. Первый требует гарантий, второй — контрактов. Первый смотрит на ситуацию через призму угроз, второй — через призму возможностей. Эти расхождения не случайны, а отражают глубокие системные различия внутри самой американской внешнеполитической парадигмы: между безопасностью и экономикой, между контролем и выгодой.
Кто влияет на Трампа: реалист или делец?
Вопрос о том, кто из этих двух фигур — Келлог или Уиткофф — имеет большее влияние на президента Трампа, представляет не просто интерес для наблюдателей, но и прямое значение для прогноза американской внешней политики. Ответ на него требует оценки как формальных механизмов влияния, так и неформальной динамики внутри администрации.
Кит Келлог имеет чётко обозначенный официальный статус: он назначен специальным представителем президента по вопросам национальной безопасности, участвует в брифингах, координирует работу с военными ведомствами и дипломатами. Его слово весомо в Совете национальной безопасности, он обладает доступом к закрытым аналитическим данным и разведывательной информации. Он — часть формальной архитектуры принятия решений, и его доклады ложатся на стол президента ежедневно. Внутри структур Пентагона и Госдепартамента его уважают как профессионала, который говорит на одном языке с военными, понимает риски и способен выстраивать долгосрочные стратегические схемы.
Однако в администрации Трампа формальный статус далеко не всегда равен реальному влиянию. Стив Уиткофф — человек, которого Трамп знает лично, десятилетиями. Он не требует протокола, может напрямую связаться с президентом, действует через неформальные каналы и апеллирует не к процедурам, а к инстинктам Трампа как предпринимателя. В окружении президента давно существует практика «теневого совета» — неофициального круга доверенных лиц, включая бизнесменов, юристов и консультантов, мнение которых часто оказывается решающим, особенно когда речь идёт о крупных международных сделках или изменениях курса.
Кроме того, Уиткофф обеспечивает канал связи между Белым домом и американскими финансовыми кругами, заинтересованными в новых инвестиционных возможностях в Европе и на Ближнем Востоке. В ситуации, когда украинский кризис постепенно переходит в стадию замораживания или политического урегулирования, его влияние на экономический блок администрации неуклонно растёт.
Следовательно, формально сильнее Келлог — он в структуре власти. Но фактически, особенно в тех случаях, когда вопрос касается не стратегии, а практического решения — у кого заключить контракт, с кем договориться, на кого надавить — слово Уиткоффа может звучать убедительнее. Особенно если оно находит отклик в личной логике президента.
Раскол как политическая технология?
Возможно, наблюдаемое расхождение в позициях Келлога и Уиткоффа — не просто результат их различного происхождения и стилей мышления, а осознанная тактика Дональда Трампа. Президент известен своей склонностью к управлению через конкуренцию, дублирование функций и намеренное создание «внутреннего хаоса», в котором он сам выступает как арбитр. Это стратегическая модель, которую Трамп применял и в бизнесе, и в первой президентской каденции: разные советники дают разные советы, а он принимает финальное решение, отталкиваясь от политического момента, собственной интуиции и выгодности сценария.
В этом контексте Кит Келлог и Стив Уиткофф могут быть не столько оппонентами, сколько элементами одной и той же политической конструкции. Келлог — гарант стабильности и сигнал для внешнего мира, что США сохраняют приверженность международным обязательствам. Он нужен, чтобы заверить союзников, что Америка по-прежнему играет в большую геополитику. Уиткофф же — сигнал инвесторам, бизнесу и международным партнёрам: «пришло время строить и зарабатывать».
Такое «двуголосие» даёт Трампу манёвренность. Он может использовать заявления Келлога как инструмент давления на Россию или ЕС, в то время как Уиткофф уже нарабатывает дорожную карту экономической реабилитации региона. Если переговоры идут успешно — фокус смещается в пользу Уиткоффа. Если возникают риски — вновь на первый план выходит Келлог.
Тем самым, расхождение позиций двух фигур становится не столько признаком дезорганизации, сколько проявлением уникальной управленческой логики Трампа, в которой противоречия — это ресурс, а не угроза. И, как показывает история, такая стратегия часто оказывается эффективной — хотя и вызывает раздражение у сторонников традиционного управления.
Что дальше?
Насколько долго Трамп сможет балансировать между этими подходами — вопрос открытый. Если дипломатическая инициатива по Украине завершится быстрым соглашением, экономический блок получит преимущество. Если же ситуация обострится, вес снова сместится к силовому крылу.
На сегодняшний день Кит Келлог сохраняет больше формального влияния на курс, но Стив Уиткофф — потенциально опасный конкурент, чья неофициальная роль может резко возрасти в случае разворота к «экономической нормализации» отношений с рядом стран.
Администрация Трампа, как и прежде, остаётся пространством пересечения бизнес-логики, внешнеполитического реализма и личных инстинктов одного человека. А это значит, что ключ к будущим решениям, как и прежде, находится в самом Овальном кабинете.
