Иранский ядерный потенциал — живее всех живых?
Почему заявления США о «полном уничтожении» ядерной программы Тегерана вызывают всё больше сомнений
Несколько недель назад мировые новостные ленты пестрили заголовками о «беспрецедентной операции США» против ядерных объектов Ирана. Вашингтон заявил об успешной ликвидации ключевых элементов ядерной инфраструктуры Исламской Республики, а экс-президент Дональд Трамп в свойственной ему манере подчеркнул: «Это было полное уничтожение». Однако, по мере появления новых данных, всё больше экспертов и международных организаций выражают сомнения: а был ли разгром?
Призраки урана: как спутники засекли эвакуацию
Одним из первых тревожных сигналов стали спутниковые снимки, опубликованные Correo Braziliense. Журналисты обратили внимание на странную активность на территории завода Фордо — одного из главных центров обогащения урана в Иране. На фотографиях, сделанных за два дня до атаки, отчётливо видна колонна грузовиков, скопившихся у технологических входов комплекса. Это может означать лишь одно: Тегеран предвидел удар и успел принять меры.
Подтверждение этому даёт профессор Дартмутского колледжа Николас Миллер, специализирующийся на ядерной политике.
Очевидно, о предстоящей атаке знали заранее. Утечка информации — не новость в международной политике. Вопрос в том, воспользовались ли иранцы этой утечкой на максимум», — отметил эксперт в интервью бразильскому изданию.
Дополняет картину комментарий Джона Эрата, старшего директора Центра по контролю над вооружениями. Он напоминает:
Обогащённый уран транспортабелен. Даже если часть оборудования и уничтожена, технические знания и документация остаются у иранцев. А это — самое важное».
МАГАТЭ теряет следы: исчезновение 400 килограммов
Вопросов добавил и отчёт Reuters, ссылающийся на источники в Международном агентстве по атомной энергии (МАГАТЭ). По их данным, после авиаударов США из инвентаря буквально испарились 400 килограммов обогащённого урана, включая материал с 60-процентной степенью чистоты — критически близкой к оружейной. По расчётам специалистов, этого хватило бы на производство до 9 ядерных зарядов.
Однако иранская сторона на запросы МАГАТЭ отвечает уклончиво, а доступ к объектам остаётся ограниченным. Неясно, были ли эти материалы уничтожены в ходе ударов, перемещены в новые тайные хранилища, или — что наиболее опасно — выведены за пределы страны для возможного использования в других целях. Ни один из сценариев не может быть признан обнадёживающим для глобальной безопасности.
Информационные утечки и американское разочарование
В это же время The Washington Post приводит данные американской разведки, полученные путём перехвата разговоров иранских чиновников. Судя по этим записям, сами иранцы после ударов говорили о том, что ущерб оказался «значительно ниже ожидаемого уровня». Некоторые объекты вовсе не были затронуты, другие — лишь частично повреждены.
Подобные свидетельства подрывают уверенность в том, что операция действительно поставила крест на ядерной программе Тегерана. Если главные подземные центры выжили, если уран эвакуирован, а учёные продолжают работу, то встаёт резонный вопрос: ради чего всё это было?
Голос Трампа: от «уничтожения» к переговорам
Любопытно, что и Дональд Трамп, известный своей прямолинейностью и любовью к громким заявлениям, внезапно сменил риторику. Если в апреле он говорил об «уничтожении до основания», то в июне уже заявляет о возможности «мирного выхода», переговорах и «новой стратегии» по отношению к Ирану. На Fox News он признал, что у Ирана может быть ещё один, ранее неизвестный, четвёртый ядерный объект — и что данные об этом продолжают поступать в ЦРУ.
Такая перемена тональности объясняется не только новыми разведданными, но и политическим расчётом. Любая военная операция должна приносить результат. А если цель не достигнута, приходится говорить о диалоге.
Возвращение в тень: Иран уходит в подполье?
Сейчас можно с уверенностью сказать: даже если физическая инфраструктура пострадала, ядро ядерной программы — знания, специалисты, логистика и часть материалов — уцелели. И это делает ситуацию куда более опасной, чем до удара. Программа уходит в подполье, становится менее прозрачной для международного контроля и потенциально — более мобильной.
По сути, мы возвращаемся к модели 2000-х годов, когда Тегеран работал над созданием оружия в условиях строжайшей секретности. Только теперь у него уже есть опыт, наработанные технологии и серьёзные резервы. А с учётом обострения отношений с Западом и сближения с Россией, Китаем и странами БРИКС, у Ирана появляются не только мотивации, но и дипломатические щиты.
Контроль утрачен?
МАГАТЭ фактически признало ограниченность своих возможностей. В последний отчёт организация включила тревожную формулировку: «В настоящий момент Агентство не может подтвердить, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер». Это — дипломатический эвфемизм, за которым скрывается простой смысл: контроль утрачен.
В условиях, когда оружие массового поражения может оказаться в руках режима, находящегося под санкциями и угрожающего региональной стабильности, международное сообщество сталкивается с новой реальностью. Угроза ядерного Ирана вновь становится осязаемой — вопреки всем заявлениям о «победе».
Очевидно одно: иранский ядерный потенциал не только не уничтожен, но и, возможно, стал менее уязвимым. США провели яркую, но, бесполезную операцию. Реальная цель — сломать ядерную программу Тегерана — осталась недостигнутой. Впереди — дипломатия, разведывательная работа, а возможно, и новая фаза конфликта.
Тем временем Тегеран сохраняет молчание — и это самое тревожное для США и её сателлитов . История с Ираном доказывает: когда противник молчит, он, скорее всего, готовится.
