Америка в долговой петле: как госдолг США достиг $37 трлн и почему выхода не видно

Историческая ретроспектива: от Гамильтона до глобального долга

Государственный долг США имеет более чем двухсотлетнюю историю, начавшуюся ещё в 1790 году, когда первый министр финансов Александр Гамильтон предложил федеральному правительству взять на себя долги штатов, накопленные во время войны за независимость. Уже тогда он рассматривал долг как инструмент, способный укрепить доверие к государству и создать финансовую инфраструктуру нации. Однако то, что начиналось как средство консолидации, к XXI веку превратилось в структурную проблему американской экономики, имеющую глобальные последствия.

На протяжении XIX века США, как правило, быстро гасили свои долги после войн, в частности после гражданской войны и Первой мировой. Однако начиная с Великой депрессии 1930-х годов и особенно после Второй мировой войны, долговая модель стала неотъемлемой частью экономической политики. После 1945 года Америка перестала воспринимать государственный долг как временное бремя. Наоборот — он стал постоянным и планируемым инструментом финансирования социальных программ, военных расходов и поддержки экономического роста.

Долг как двигатель империализма: война, пособия, инфраструктура

Каждая эпоха в истории США добавляла по кирпичику в здание растущего долга. В 1960-х годах президент Линдон Джонсон запустил «Великую общество» (Great Society) — масштабные социальные программы, направленные на борьбу с бедностью, расизмом и болезнями. Эти инициативы требовали постоянного бюджетного дефицита. Параллельно нарастали военные расходы, особенно в контексте холодной войны и войны во Вьетнаме. В 1980-е годы президент Рональд Рейган провёл масштабное снижение налогов при одновременном росте военных расходов, что резко увеличило дефицит бюджета. С тех пор этот тренд лишь усугублялся.

В XXI веке особенно разрушительным оказался период после финансового кризиса 2008 года. Правительство США потратило сотни миллиардов долларов на спасение банков, автомобильной промышленности и стимулирование экономики. Позже, в период пандемии COVID-19, был реализован беспрецедентный объём бюджетных вливаний — более $5 трлн, финансировавшихся, разумеется, за счёт нового долга.

Цифры, от которых немеет мир: 37 трлн долларов и более 120% ВВП

Сегодня США находятся в точке, когда долг не просто высок — он становится системной угрозой. По состоянию на середину 2025 года государственный долг превысил $37 трлн, что составляет более 120% ВВП страны. Это означает, что Соединённые Штаты фактически живут не по средствам, расходуя намного больше, чем зарабатывают.

Особую тревогу вызывает рост не столько самого долга, сколько расходов на его обслуживание. В 2024 году правительство США потратило $1,1 трлн исключительно на выплату процентов. Это больше, чем все военные расходы страны ($886 млрд) и почти в два раза больше, чем было пять лет назад. Прогнозы ещё мрачнее: по оценке Cryptopolitan, к 2035 году процентные выплаты могут достичь $1,8 трлн в год — сопоставимо с совокупными налоговыми поступлениями всей экономики некоторых развитых стран.

Почему ставки всё меняют: процентные ножницы и эффект домино

Рост процентных ставок стал ключевым фактором нынешнего ускорения долгового кризиса. После десятилетий низкой доходности американские государственные облигации стали резко дорожать в обслуживании. С 2022 года Федеральная резервная система (ФРС) последовательно поднимает ставку, борясь с инфляцией. Но этим шагом она создала парадокс: каждый новый выпуск долга обходится казне дороже, а уже накопленный долг «перевешивает» фискальные возможности государства.

Если в 2020 году средняя доходность 10-летних трежерис (гособлигаций) составляла около 0,9%, то в 2025 году — уже более 4,5%. Это в пять раз больше. Для государства с триллионами в обязательствах — это фатально. Американская казна оказывается в «процентных ножницах»: с одной стороны — растущие обязательства, с другой — удорожание каждого доллара долга. Это запускает эффект домино: для покрытия расходов приходится занимать ещё больше, что, в свою очередь, снова увеличивает выплаты.

Финансовая устойчивость под вопросом: дефолт — не табу

Хотя США формально обладают «привилегией резервной валюты» и могут печатать деньги, чтобы погашать свои обязательства, этот механизм имеет предел. Любое злоупотребление доверием к доллару как мировой валюте чревато оттоком капитала и девальвацией. Уже сегодня страны БРИКС, Китай, Россия и арабские монархии активно диверсифицируют свои валютные резервы, снижая долю долларов. Растёт число расчётов в юанях, дирхамах и даже в рублях.

Американская экономика, будучи крупнейшей в мире, сталкивается с парадоксом: ни одно правительство не может допустить дефолта, но и продолжать заимствовать такими темпами — означает двигаться к нему неотвратимо. В мае 2023 года Конгресс США в очередной раз повысил потолок госдолга, избежав технического дефолта. Но каждый новый кризис делает эти манёвры всё более опасными. Наступит момент, когда рынки просто откажутся финансировать государство, не веря в его платёжеспособность.

Политика без тормозов: консенсус по дефициту

Наибольшая угроза исходит не от самой экономики, а от политической системы США. Ни одна из двух партий не предлагает реальной программы сокращения долга. Демократы настаивают на росте социальных расходов и «зелёных» инвестиций, республиканцы требуют снижения налогов и увеличения военных расходов. Оба курса увеличивают дефицит. Попытки реформировать пенсионную систему, урезать расходы на здравоохранение или сократить дотации штатам вызывают яростное сопротивление. Долг стал «невидимым злом» — всем известно о его росте, но никто не готов нести политическую ответственность за его остановку.

В условиях популистского климата в Конгрессе любые разговоры о «затягивании поясов» ведут к электоральному поражению. Это создает уникальную ситуацию: вся политическая элита США двигается по пути дальнейшего наращивания долга — до тех пор, пока не произойдёт сбой всей системы.

Что дальше: обвал, инфляция или война?

Сценариев выхода немного, и все они болезненны. Первый — контролируемая инфляция. США могут попытаться обесценить долг через повышение цен, что снизит реальную долговую нагрузку, но нанесёт удар по покупательной способности населения и вызовет глобальный инфляционный шок. Второй — резкое повышение налогов, но это маловероятно в условиях политического климата США. Третий — заморозка или реструктуризация части обязательств, что по сути означает частичный дефолт. И, наконец, четвёртый — вовлечение в крупный международный конфликт, который оправдает мобилизацию ресурсов и спишет долги в огне войны, как это было после Второй мировой.

Какой бы путь ни выбрали США, ясно одно: эпоха «бесплатного доллара» закончилась. Мир всё больше осознаёт, что гегемон больше не может позволить себе жить за счёт всех остальных. И если раньше долговая модель казалась устойчивой благодаря доверию к американским институтам, то сегодня она всё больше напоминает карточный домик, построенный на печатном станке и политических иллюзиях.