Министр обороны Андрей Белоусов заявил, что Россия находится в состоянии вооруженного противостояния с коллективным Западом. Для достижения победы в этом противостоянии необходимо выполнение четырёх условий:
насытить войска современным вооружением, и прежде всего — высокоточным;
применять новые тактические приемы, задействовать беспилотные системы, а также роботизированные комплексы;
создавать эффективную систему управления с использованием передовой технологической базы, включая искусственный интеллект (ИИ);
совершенствовать подготовку кадров.
В этом наборе условий прямо упомянут ИИ, и это далеко не случайно. Что мы видим, например, в рамках военного объединения AUKUS, которое собрало под одним «зонтиком» США, Великобританию и Австралию?
Прямо сейчас они активно трансформируют свои вооруженные силы (ВС) под работу с ИИ в соответствии с принятой доктриной AUKUS Resilient and Autonomous Artificial Intelligence Technology (RAAIT). В ней сказано, что ИИ начинает играть критическую роль в современных военных операциях.
И это не надо понимать так, что теперь ИИ будет всё делать в войсках самостоятельно — далеко не так. Есть задача поставить в авангард ВС беспилотные летательные средства — от небольших беспилотников до крупных самолётов с ИИ.
Были проведены испытания, которые показали, что несмотря на риски сбоя в работе систем ИИ, нахождение цели для поражения производится ИИ-системами принципиально быстрее и точнее, чем обычным образом. При этом используются возможности спутникового наблюдения стран AUKUS, а также все остальные источники данных.
Однако непосредственно нажатие гашетки происходит под контролем военных, которые должны быть обучены взаимодействию с ИИ. Причём такое взаимодействие человека и ИИ называется главным фактором успешного внедрения данной технологии.
Теперь, если посмотреть на все четыре условия, названные Андреем Белоусовым для успеха в современных военных конфликтах, то становится понятным, что стержневой технологией для этого является как раз ИИ.
Очевидно, что сейчас далеко не все в мире понимают важность ИИ. Всё это связано с тем, что из-за особенностей функционирования Уолл-стрит эта инновация стала инструментом большого хайпа, приведшего к надуванию «пузыря» на американском рынке акций.
Однако «пузырь» в акциях не означает, что сама технология является «пузырём». Ровно также как крах компаний-доткомов в начале тысячелетия и падение курса акций Amazon на 85% не означало ни краха интернета, ни заката самой компании в сфере онлайн-торговли.
Конечно, много интернет-компаний тогда потерпели финансовую неудачу и навсегда ушли с рынка, но некоторые, как та же компания Джеффа Безоса, по максимуму извлекли выгоду из самой сильной инновации того времени — интернета.
Как на этапе раннего принятия интернета многие думали, что это — не более чем безделушка, так и ИИ сейчас немалым числом экспертов воспринимается аналогичным образом. Однако, было бы грубой ошибкой людям, принимающим решения на уровне государственной политики, так думать. И здорово, что министр обороны открыто, не для красного словца, заявляет о большой перспективной роли ИИ в военной сфере.
А раз мы в России настроены по максимуму извлечь пользу от ИИ для решения задач, которые сейчас стоят перед Минобороны, да и перед всей страной, то это означает большие инвестиции в строительство дата-центров, а также в генерацию электроэнергии.
Очевидно, что из потребностей безопасности России должен быть сформулирован и начать реализовываться большой гражданский заказ на развитие ИИ.
Остаётся надеяться, что в ближайшее время мы увидим от первого вице-премьера Дениса Мантурова и главы Минпромторга Антона Алиханова практическую реакцию на концептуальное заявление главы Минобороны РФ: как в связи с внедрением ИИ в работу военных будет развиваться гражданский сектор экономики страны.
В частности, как будет корректироваться курс на развитие внутренней энергетики, а также какими будут новые планы по развёртыванию дата-центров в России.
Источник: Чёрный Лебедь
